— Сколько раз ты умирал, мальчик?
— Поздно, — поглядев на какой-то экран, сообщил диспетчер. — Лайнер только что вошел в гиперпрыжок. Что произошло? Террористы? Бомба?
Туннель выходил на ровное каменное плато. Бетонная площадка для флаеров была пуста, низенький декоративный заборчик вокруг облеплен мокрыми листьями, открытая дверь в будочку диспетчера медленно и беззвучно раскачивалась на ветру. Накрапывал мелкий слепой дождик. Бледно-желтое солнце над горизонтом почти не грело. Вдалеке тянулись ровные рядки коттеджей, нехорошо они выглядели, запущенно.
— Я пойду, пап? Мне не хочется есть.
— Кей, это я, — сказал дарлоксианин. Голос шел из сплетения щупалец, из невидимого рта или того, что этот рот заменяло. — Самого главного глазами не увидишь. Помнишь, ты рассказывал мне эту историю?
— Сигмовидная железа? Да, они умирают в экстазе, если хватит сил пробить шкуру. Гормоны, гормоны… Старый медведь не сказал вам, но у него сигмовидка прикрыта, кроме жира, еще и вживленной титановой пластинкой. Иначе кто-нибудь из учеников прибил бы его. А как он любит удар в печень! Это его изобретение, и бог знает сколько пленных людей погибло, пока он отточил свое мастерство… Наливайте себе вина, Кей.